[ALBUS DUMBLEDORE] РАЗЫСКИВАЕТ [БРАТА]

ХАРАКТЕРИСТИКА
Никто не перенёс столько боли, сколько мы с тобой, мой брат. Никому не довелось испить чашу горечи и страха до самого дна, до последней капли. Мы были детьми, когда наше небо обрушилось на нас. Мы не выдержали.

Нашим счастливым домом, местом, где так и остались светлые дни нашей семьи, было Насыпное Нагорье. Помнишь наш небольшой двухэтажный домик? Местечко чем-то напоминало Годрикову впадину: нашими соседями тоже были волшебники. Дома располагались довольно далеко друг от друга, соседствовали с маггловским поселением. Рядом с нашим домом было большое поле, на котором росла высокая трава. Там мы любили с тобой гулять, бегать, играть, сбегая от всех домашних обязанностей. Там, тогда мы были настоящими друзьями. Три года - совсем небольшая разница. Я помню, как был счастлив, что у меня есть маленький брат - мой лучший друг.
Ариана - наше сокровище, мы на равных считали своим долгом заботу о ней. И всё же мы не смогли проследить за ней в тот день. Нет, не мы - я; я не смог этого. Мы были в ужасе, мать в отчаянии. Отец - в ненависти...
Наш отец - убийца. Персиваль Дамблдор - убийца детей. Не важно, что магглов, не важно, что виновных, но детей. Я не осознавал этот кошмар тогда, не понимал настолько, насколько понимаю сейчас. Иногда мне кажется, от этого осознания можно сойти с ума. Я почти достиг этой черты совсем недавно... Но тогда - тогда все отвернулись от нас, сразу, как только авроры пришли за отцом, забрали его палочку, и увели от нас навсегда. Мы не видели его больше никогда, никто из нас. Азкабан - не место для детей. Но Азкабан вполне может уместиться в одной детской душе.
Я не понимал, почему всё так. Мы отстранились, отделились друг от друга. Кажется, именно тогда начали переставать понимать друг друга. Словно что-то встало между нами. Ужас, боль, трагедия - мы не сплотились под их гнётом; они ударили в нас и попали в сердцевину. Сначала пришлось понять, что у нас больше нет никого, и все отвернулись от семьи детоубийцы. Потом пришлось оставить навсегда родной дом и уехать в маленькую деревушку на другом конце страны. Годрикова Впадина, новый дом на самом краю деревни. Там бы нужна была мужская рука, но мы с тобой - всего лишь дети. А мать не применяла лишний раз магии, чтобы не пугать волшебством Ариану.
Наша мать - она до последнего своего дня старалась дать нам всё, что только могла. Она старалась уберечь наше будущее или сохранить то, что от него оставалось, пока весь наш мир разрушался, откалываясь частями, падая в бездну. Даже Ариану: мама выдумала эту легенду о сквибе, чтобы уберечь её. Кендра была готова быть притчей во языцах, прослыть жестокой, якобы стыдящейся собственной дочери - и всё ради того, чтобы не отдать её в Мунго. В госпитале Ари бы забрали, отняли у нас. Мы бы никогда больше её не увидели. Пятый этаж для умалишённых - он стал бы для неё её Азкабаном. Разве можно было так поступать? Пусть она была бы тысячи раз проклятой, мы не отдали бы её...
Ты был сильнее меня. Ты и сейчас сильнее. Ты был настоящим подспорьем маме и Ариане, пока я учился в школе. Эти три года, до твоего поступления, пока ты ещё оставался дома, очень сблизили тебя с Арианой. Ты постоянно был с ней, ты знал, как успокоить её, ты старался быть настолько полезным и нужным, насколько только мог маленький мальчишка, чтобы хоть как-то облегчить груз тяжкой ноши нашей матери. Но между нами с тобой не было так. Когда я приезжал на каникулы, мы ссорились. Всё чаще и чаще. Сейчас мне и не вспомнить ни одной причины. Всё это было так глупо. Мать переживала из-за наших ссор. Она не терпела наши склоки и всегда разгоняла нас. Она не искала между нами правого и виноватого - она говорила, что мы не имеем права на обиды. Мы не послушали её. А когда ты приехал в Хогвартс, Шляпа распределила тебя на Слизерин, и это как будто только расширило пропасть между нами. И только Элфи Дожу, нашему общему другу, удавалось порой осадить нас.
А потом мы остались совсем одни. Наша мать погибла в июне 1899 года, это был мой выпуск, у тебя - конец четвёртого курса. Батильда Бэгшот, единственный друг нашей семьи, единственный человек, который всегда во всём нам помогал, заботился о нас - ей выпала ноша сообщить нам о смерти матери. Сказать, что мы с тобой - круглые сироты.
Почему ты считал, что для меня мои достижения важнее сестры и тебя? Почему я не смог разубедить тебя в этом? Мы поссорились, когда ты увидел, что я пишу письмо Нику, после похорон матери. Я писал ему о том, что не приеду, чтобы ни он, ни Элфи не ждали меня и отправлялись в своё кругосветное сами. Ты сказал мне, что и ты и Ари для меня обуза. Я разозлился на тебя, на твоё по истине козлиное упрямство. Только плачь Арианы, которая не могла выносить наших ссор, остановил нас. Мы решили, что ты продолжишь обучение. Аргумент, что этого хотела бы мама, подействовал на тебя. Я остался с сестрой на год один, а ты приезжал к нам на каникулы.
Я познакомился с Геллертом Гриндевальдом в июне 1900, до того, как ты вернулся из Хогвартса. Ты не доверял ему, сколь бы веские аргументы я ни приводил. Ты с опаской относился ко всем людям, кто каким бы то ни было образом приближался к нашей семье, и, пожалуй, только Батильда была для тебя исключением. Теперь мы ссорились с тобой ещё и из-за Геллерта. Ты не устраивал открытых скандалов, но предпочитал держать племянника Батильды на расстоянии. Тебе не нравилось, что я общаюсь с ним. Тебе не нравилось, что даже Ариана прониклась к Гриндевальду какими-то чувствами. Быть вместе, вчетвером, было действительно сложно. Кажется, только присутствие Арианы тормозило нас. А когда её не было рядом, воздух неизменно наэлектризовывался.
И всё же ты смог уехать ещё на год, и оставить меня с Арианой во второй раз. Ты знал, что и Гриндевальд остался в Годриковой впадине и не вернулся в Германию, когда завершилось лето. Рождество и Новый год с 1900 на 1901 год мы справляли вчетвером. Это был единственный момент, когда все склоки вокруг нас - всех четверых! - отчего-то утихли, уйдя на второй план. Для меня то время было самым счастливым: у меня снова была семья. Я знаю, что и для тебя тоже. Я видел это по твоим глазам.
И всё это рухнуло разом, всего через каких-то полгода. Наша с Геллертом решимость покинуть навсегда Годрикову Впадину, взять с собой Ариану, и распространять идеи Общего Блага, взбесила тебя. Я пытался доказать тебе, что хочу сделать это ради нашей сестры: что, найдя Дары Смерти, мы сумеем вылечить её. Мне никогда не приходило в голову, что твой гнев был вызван страхом потерять последнее, что ты имел. Я тяжело переживал смерть отца и матери, и не понимал, что и ты испытывал тот же самый ужас, что и я, просто выражал это иначе. Я всегда замыкался в себе, за что ты называл меня лжецом - потому что не мог понять меня. Ты же наоборот - свою боль, свой страх ты выражал гневом и протестами, готовый зубами вырывать у мира то, что тебе было дорого. В тот страшный день мы вылили друг на друга всю грязь, которую накопили. Мы перешли все границы. Но расплатилась за это Ариана...

Ты уехал из Годриковой впадины на следующее утро после похорон Арианы. Не попрощавшись со мной, и ни с кем другим. Ты забрал с собой портрет Ари, один из тех подарков, который мы сделали ей на Рождество, и пропал из моей жизни на двадцать шесть лет. За это время ты изменился. Твоя мятежность, безрассудство, заводили тебя в разные уголки мира, бросали в крайности, передряги. Но в конце концов именно они научили тебя уму разуму: научили быть осторожным, рассудительным, остудили твой пыл, упразднили максимализм. Ты выбрал для себя стезю контрабандиста. Даже "изменившийся ты" не признавал над собой никаких систем. Но эта стезя вывела тебя на Геллерта Гриндевальда. Нет, вы не поубивали друг друга. Ты достаточно опытный и сильный маг, но Геллерт действительно самый могущественный тёмный волшебник нашего времени. И ему не было никакой выгоды в том, чтобы лишать тебя жизни. Убеждать он умеет и ты остался на его стороне. Ты попался на той же уловке, которая в дни нашей юности отравила меня: будучи контрабандистом, и теперь действительно зная, насколько могущественными могут быть артефакты, ты поверил в существование Воскрешающего Камня и того, что он поможет нашей сестре - что он вернёт её.
Ты думаешь, что сможешь использовать Геллерта и избавишься от него, как только вы найдёте второй Дар Смерти. Ты держишься в стороне от его ярых фанатиков, стремящимися менять мир во славу Общего Блага. Ты всё ещё помнишь, как эти слова - Общее Благо - произносил я сам. Потому ты делаешь вид, что занят только поиском Даров.
О пожаре в Хогвартсе, о том, что я стал пленником Геллерта, ты узнал совсем не сразу. Геллерт рассказал тебе, когда, вернувшись в Нурменгард в июне, ты спросил его о слухах и перешёптываниях, которыми был пропитан весь замок. Он отвёл тебя ко мне и даже отдал тебе мою палочку. Она была у тебя в кармане и я видел её. Я знаю, что ты специально не стал прятать её: это был единственный способ, как ты мог помочь мне. Я выхватил её у тебя с помощью беспалочковой магии, а потом сбежал из Нурменгарда, устроив для вас с Геллертом целое представление. Гриндевальд не мог причинить тебе вреда - ты нужен ему.
Может быть, ты считаешь, что этим поступком сделал для меня достаточно и теперь можешь продолжать держаться нейтральной стороны, занятый только Дарами. Но так не считаю я, мой брат. Десять лет я пытался достучаться до тебя. И теперь не смирюсь.

P.S.

Я знаю, я написал сильно много букафф. Но хочу, чтобы вы сразу поняли: этот персонаж мне безумно дорог и я отношусь к нему так же трепетно, как к своему собственному. Мне наплевать, что у Роулинг Аберфорт получился упёртым бараном (козлом?), высказывающим кучке детей свои столетние (именно столетние!) обиды на старшего брата, которого к тому моменту даже нет в живых. И если вы видите Аберфорта таким же и хотите именно так его отыгрывать, то простите - вам не ко мне, этого персонажа я вам не отдам. Если вы прочли описание выше, вы понимаете, что я вижу его иначе. И для меня в основе основ между двумя братьями всегда будет стоять любовь. Мне нужен брат, который, за всеми обидами, за всем тем ужасом, который мы пережили и который разъединил нас, всё равно всё ещё любит меня. Потому что я безумно люблю его. Да, мы натворили кучу ошибок, да, мы наговорили друг другу кучу всякого трэша, даже если не касаться самой последней ссоры. Но в итоге это не имеет значения, потому что мы - последние на земле Дамблдоры! Мне нужна моя семья, мне нужен мой брат. Такой, какой он есть: упёртый барано-козёл, которого я не понимал. Брат, который на самом деле переживал всё то же, что и я, и боялся меня потерять, так же, как Ариану, и потому орал на меня, так как просто не умел выражать своё искреннее наболевшее иначе. Но тогда мы были детьми. Сейчас всё совсем по-другому.

В качестве дополнения сбрасываю ещё несколько сухих фактов и интересных ссылок:
- Вы поняли, что наш хэдканон значительно меняет первоисточник во временных рамках, на всякий случай я уточню ещё раз: Аберфорт закончил шесть курсов Хогвартса; Ариана погибла в июне 1901 года; наша юношеская дружба с Геллертом длилась не два месяца, а целый год, с лета 1900 по лето 1901.
- В моём представлении после смерти Кендры Дамблдор дети-сироты остались без обеспечения. Дамблдоры никогда не были богатой семьёй, а после заключения Персиваля и переезда из Насыпного нагорья, после того, что Кендра не могла работать, ухаживая денно и нощно за Арианой, к 1901 году дети были на грани нищеты. Им помогала Батильда, как ближайшая соседка и единственный друг. Возможно, Аберфорт и Альбус как-то ещё подрабатывали.
- Невыносимый характер Аберфорта, его враждебность ко всем, часто становилась темой для пересудов у престарелых волшебников и волшебниц, собиравшихся вечерами в доме Батильды.
- Ариане нравился Геллерт. Девочке, в конце концов, было 14 лет, самое время влюбиться первый раз, а тут так удачно лучший друг старшего брата - голубоглазый блондин с почти военной дурмстранговской выправкой, к тому же ещё и иностранец. Ариана писала Аберфорту письма в Хогвартс и рассказывала об этом: в таких вещах ей было проще признаться Эйбу.
- Ариана - обскур. Но ни Альбус, ни Аберфорт этого не знали. Даже Батильда: она считала, что у девочки просто нестабильная магия из-за пережитых психологических травм. Об этом обстоятельстве знал только Геллерт - понял это, но братьям не сказал. Ещё до встречи с Геллертом, Альбус и Аберфорт ни раз становились жертвами гнева сестры: её эмоции могли меняться без видимых причин, что проистекало из сущности обскура, живущего в ней. Выбросы тёмной магии были не такими ужасными, как тот, что убил Кендру, но всё же братья попадали под раздачу. Как правило особого вреда они не получали, но после каждого такого случая Альбус стирал ей память, чтобы она не винила во всём себя, так как в минуты приступов просто не могла себя контролировать. Аберфорт, естественно, при этом присутствовал.
- В июне 1900 года один такой бесконтрольный выброс чуть не убил Альбуса и Геллерта. Так Геллерт узнал о тайне семейства Дамблдоров.
- Это не столь важно, но всё же уже тоже часть хэдканона: дом Дамблдоров в Годрковой впадине двухэтажный, старый, а к 1900 году стал довольно заброшенным, потому что магию при Ариане старались не применять. На первом этаже располагаются комнаты Аберфорта, Арианы и Кендры. Комната Альбуса - на втором и больше похожа на чердак. В этой комнате одно окно в потолке, которое ведёт на зачарованную крышу. Когда-то её заколдовала Кендра ради сыновей, которые вечно где-то шалили: с этой крыши невозможно упасть. После смерти Кендры волшебство не испарилось. Комната самой Кендры была оставлена в том виде, в котором была в день её смерти. Альбус запечатал её заклинаниями и никто не входил туда целый год, до лета 1900, когда Ариана сильно ранила Альбуса. (об этом подробнее в тех ссылках, которые я обязуюсь сбросить в ЛС)
- А из имеющихся на игре обязательны к прочтению вот эти:
1) The Greater Good
2) The Greater Good
- Как контрабандист Аберфорт промышлял в основном аретфактами, но так же приторговывал различными магическими тварями - будет, о чём препираться со Скамандером. Он объездил почти весь мир, многое видел, многое знает. В каких-то отдалённых небольших уголках этого мира вполне может быть в розыске за свою незаконную деятельность. Знаменитой "Кабаньей головы" в списке недвижимости ещё нет.
- Примерно начиная с 1917-1918 года, Альбус пытается разыскать брата, узнать что-то о нём. Альбус писал Аберфорту письма, но не получил ни одного ответа: все совы возвращались обратно.
- На форуме имеется несколько эпизодов из прошлого, которые мы уже успели сыграть с Геллертом. В них Аберфорт фигурирует опосредованно, фактически не присутствуя по сюжету, однако прочитать их будет весьма полезно для понимания хэдканонного обустройства вселенной. Обязуюсь предоставить все ссылки.
- В описании персонажа есть моменты и детали, которые я готов уступить и обсудить. Но, всё же, есть то, что я уже поменять не смогу с учётом отыгранного. Так что пишите в ЛС, всё обговорим и решим.

Отредактировано Only My PR (2018-01-09 22:04:53)